Значение науки и ошибка Маркса (глава 3 книги "Гуманная пуля")
Очарование и
разочарование, вера и неверие -
область эмоций. А что говорит о
значении науки теория? Та
самая, которая - по Мефистофелю
- "суха", но без которой
ничего не разобрать в
клубящейся листве "вечно
зеленого древа жизни"?
Теорий множество. Нам,
например, очень нравится
"Интеллектуальная теория
прибавочной стоимости",
предложенная нашим земляком,
ленинградским инженером А.
Павловым. В бурном потоке
перестроечных публикаций,
разоблачений, полемики его
блестящая статья (газета
"Смена", 8 февраля 1990 г.)
прошла почти незамеченной, во
всяком случае, не получила тех
откликов, которых заслуживает.
Павлов обращает внимание на
главную ошибку в экономической
теории Маркса. Бородатый
основоположник, исследуя
процесс производства,
утверждал, что постоянный
капитал, затрачиваемый на
средства труда, сырье, энергию,
переносит на продукцию свою
стоимость без изменений, а
прибавочную стоимость создает
переменный капитал - рабочая
сила. Но классическая
марксистская теория, рожденная
в середине XIX века, словно не
замечает того, что даже в
современном ей производстве и
средства труда (паровые машины,
станки), и сырье (например,
руда), и энергоносители
(например, уголь) стали
таковыми лишь благодаря
интеллекту. Вернее,
классический марксизм
снисходительно отводит
интеллекту роль ведомого:
бытие определяет сознание, а
движущей силой
научно-технического прогресса
является общественная
потребность.
Нельзя не согласиться с
Павловым, который утверждает: в
действительности вся
прибавочная стоимость
создается не рабочей силой, а интеллектом,
как живым, принимающим
непосредственное участие в
производственном процессе, так
и прошлым, овеществленным в
средствах труда, энергии,
сырье, той же рабочей силе
(знаниях работника).
В самом деле, любое сырье, любая
энергия становятся
производственным фактором и
товаром, имеющим стоимость,
только после того, как
интеллект определил способы их
полезного применения. Кому
нужна железная руда до
открытия способов выплавки
железа и изготовления из него
изделий? Много ли проку от
ветра, пока не изобретены
парус, ветряная мельница,
ветряной электродвигатель?
Научно-технический прогресс
движется бесценным, не имеющим
аналогов свойством интеллекта:
однажды создав стоимость -
за счет научного открытия,
технического решения -
интеллект навечно
передает способность ее
воспроизводить. Эта стоимость
будет теперь возникать всякий
раз при возобновлении
производства.
(Любопытно, что первым обратил
внимание на ошибочность
марксистского учения о
прибавочной стоимости, этой
основы "научного
социализма", не кто иной, как
сам Карл Маркс. В его рукописях,
неопубликованных при жизни,
несколько раз встречаются
мысли, начисто опровергающие
классические марксистские
представления об эксплуатации,
как источнике
капиталистической прибыли.
Например: "По мере развития
крупной промышленности
создание действительного
богатства становится менее
зависимым от рабочего времени
и количества затраченного
труда... а зависит от общего
состояния науки и от степени
развития технологии или от
применения этой науки к
производству". Еще
любопытнее, где и когда были
впервые напечатаны эти
крамольные, антимарксистские
высказывания К.Маркса: в
сталинском СССР, в 1939 году, в
журнале "Большевик". См.
книгу Вс.Вильчека "Прощание
с Марксом", М., 1993 г.)
Но в таком случае,
интеллигенция - не
"прослойка" между
классами, как утверждала
сталинская теория, и уж тем
более не сборище париев,
каковым она становится в
современной России.
Интеллигенция - самый важный
(если не просто единственный
реально существующий) класс.
Научно-технический прогресс,
осуществляемый классом
интеллигентов, - важнейший
жизненный процесс
человечества. Только благодаря
ему пока что и выживает наша
цивилизация в условиях бурного
размножения населения планеты
(этим самым прогрессом, правда,
и порожденного). А главное,
далеко перекрывая потребности
простого выживания, научный
прогресс обеспечивает
непрерывный рост возможностей
человека и человечества. В том
числе, увы, и возможностей
самоуничтожения.
Но, стоит нам разобраться со значением
науки, как тут же, словно
пружинный чертик из табакерки,
выскакивает вопрос, сходный с
вечным вопросом о смысле жизни,
а впрочем, неразделимо с ним и
скованный: для чего, в конечном
счете, нужен сам рост?
Можно сформулировать
по-другому. Научно-технический
прогресс можно сравнить с
гуманной пулей. Конечно, не той
винтовочной трехлинейной, что,
если сразу не убьет, оставит
чистую рану, а той, что послана
человеческим разумом к некоей
необходимой разуму цели. В
отличие от оружейной пули, наша
символическая пуля не
тормозится в полете, а
ускоряется. Однако, набирая
скорость в земной атмосфере,
сопротивляющейся ее полету,
она рождает отнюдь не
символические ударные волны,
которые разрушают многое из
того, что самому разуму так
дорого. И разум идет на жертвы,
лишь бы гуманная пуля науки
продолжала свой полет к цели.
Идет на предельный риск, ибо
достижение цели может вызвать
взрыв всеуничтожающей силы. Так что это за Цель?
Следующая глава
Предыдущая глава
Содержание
|