Наука и фашизм
(содержание главы 5 книги "Гуманная пуля")


Рассмотрение возможностей и перспектив, которые создают для науки различные формы общественного строя, начинается с самой неблагоприятной, но, увы, актуальной формы - с фашизма.
Начиная с 60-х годов и до наших дней, стараниями некоторых авторов научно-популярных книг, а пуще того - остросюжетных романов и кинофильмов, был создан настоящий миф о якобы грандиозных достижениях ученых третьего рейха, пусть только в сфере военной техники.
"Научно-фашистский" миф совсем не безобиден. Вместе с другими мифами, способствующими романтизации и героизации облика нацизма, он подпитывает идеологию современных "наци".

Реальная история существенно отличается от мифа. Третий рейх изначально, с момента возникновения, был обречен на проигрыш в научно-техническом состязании со своими противниками. Общество, основанное на ложных идеях и неадекватном восприятии действительности, не может быть эффективным ни в одной сфере деятельности, как не может работать машина, построенная вопреки законам природы, например, вечный двигатель. Такой монстр способен сделать лишь несколько оборотов, после чего его либо заклинит, либо он развалится на куски. (Другое дело, что за эти несколько оборотов будут искалечены миллионы человеческих жизней.)
Не случайно сравнение именно с механическим устройством. Фашизм - при всем своем иррациональном, мистическом мировосприятии - сугубо механистичен, ведь не в последнюю очередь он порождается отчаянным протестом примитивного сознания против непосильной для него сложности жизни. Безумная жажда упрощения доходит до логического предела - стремления к физическому уничтожению всего, что не укладывается в фашистскую схему. Смерть - предел упрощения, торжество энтропии в борьбе с вырывающейся из-под ее власти жизнью.
Отсюда и свойственная для любой формы фашизма мертвящая, мелочная регламентация всякой деятельности. В научно-технической сфере во времена третьего рейха это привело к любопытным результатам. Нацистские ученые и конструкторы оказались способны доводить до высокой степени совершенства уже известные, условно говоря - "механические" системы: подводные лодки, танки, самолеты, даже ракеты. (В какой-то мере это были, конечно, "проценты на капитал": в 1933 году Гитлеру и его команде досталась страна с высокоразвитым машиностроением.) Но нацизм оказался неспособен к глубоким прорывам в области принципиально новых, "немеханических" систем и технологий - электроники, атомного ядра.

Рассматриваются и сопоставляются с реальными фактами основные составляющие "научно-фашистского" мифа - реактивная авиация, ракеты "Фау", атомный проект. Показано, насколько преувеличиваются бульварной литературой первые два достижения, анализируются причины краха нацистской атомной программы. Рассказывается о поражении науки и техники третьего рейха в воздушной "Битве за Англию" и в самой продолжительной, решающей морской битве Второй Мировой войны - "Битве за Атлантику".

Подробно рассказывается о самом крупном достижении науки третьего рейха в "немеханической" области, о единственном ее реальном выигрыше в состязании с западной и советской наукой: создании отравляющих веществ нервно-паралитического действия на основе фосфороорганических соединений.
В одном из публичных выступлений Гитлер похвалился, что имеет "газ, одного килограмма которого достаточно, чтобы отравить все население Москвы". Правда, табун, - а Гитлер имел в виду именно его, - при обычных условиях не газ, а жидкость. И хотя при прямом введении в организм смертельная доза этого яда составляет несколько миллиграммов, то есть теоретически одного килограмма достаточно, чтобы убить 200-250 тысяч человек, для создания смертоносной концентрации на площади только центральной части Москвы понадобились бы десятки тонн табуна. Но в общем, это был тот редкий (если не единственный) случай, когда бахвальство Гитлера имело основания. В его распоряжении действительно находилось отравляющее вещество невиданной силы.
Ничего удивительного. Мощная химическая промышленность тоже досталась нацистам от прежней Германии. Талантливых химиков, готовых служить режиму, оказалось еще больше, чем физиков. Вот они, со своими талантами, что могли в условиях рейха, то и сотворили. Благо, задача была куда проще атомной проблемы.
В главе подробно рассмотрены причины, по которым нацистское руководство не решилось использовать нервно-паралитические вещества. Отказ от применения химического оружия был единственным разумным решением, принятым за все двенадцать лет существования безумного режима. Другие примеры, во всяком случае, неизвестны.

Обсуждается катастрофа в нацистской Германии фундаментальной науки, не связанной впрямую с созданием вооружений. Катастрофа, тем более поучительная, что до Первой Мировой войны немецкая фундаментальная наука на большинстве направлений была САМОЙ ПЕРЕДОВОЙ. Даже в двадцатые годы, в побежденной и обнищавшей Германии, она быстро восстанавливала свое мировое лидерство. Двенадцать лет нацистского господства ее просто разрушили. Как ни старался фашистский режим создавать видимость передового государства со всеми его атрибутами, включая процветающую науку, результат не мог быть иным. Фундаментальные исследования в сильнейшей степени ускоряют полет гуманной пули. А вся смертоносная сущность фашизма состоит как раз в отчаянном сопротивлении ее движению к Цели.

Далее в главе рассматриваются застойные, изоляционистские формы фашизма (на примерах Испании, Португалии), которые оставляют после себя в научной области такую же пустыню, что и буйный гитлеровский нацизм.

Рассматриваются взаимоотношения с наукой отечественного фашизма в перестроечном СССР и в современной России. Показано, что этот фашизм взрастает именно на прогрессирующем в последние десятилетия (прежде всего в молодежной среде) массовом невежестве. Причем, невежестве в области не только общественных, но и точных наук, на уровне элементарных школьных знаний. Приведенные в тексте примеры свидетельствуют: любое конкретное Знание - противоядие от фашизма.

Далее речь идет о тех явлениях, которые на рубеже нового XXI века становятся самой страшной угрозой. Их рассмотрение именно в главе о фашизме вполне оправдано, если помнить подлинно научное, предельно краткое и вместе с тем исчерпывающее определение всех разновидностей мирового зла, которое дал в 1941 году Сент-Экзюпери: "Я буду сражаться против всякого, кто провозглашает превосходство какого-то одного обычая над другими обычаями, одного народа над другими народами или одной идеи над другими идеями".

Носители всевозможных отсталых, безумных, античеловеческих идей и обычаев существовали в организме цивилизации всегда, как разнообразные болезнетворные микробы. Но многие из этих "зародышей" не представляли большой опасности до тех пор, пока именно ненавистный им научно-технический прогресс не создал немыслимые прежде возможности для реализации их смертоносных устремлений.
Выбранный нами образ представит более наглядную картину: гуманная пуля, превысив в полете к Цели некую критическую скорость, сама вызвала резкое увеличение сопротивления своему движению. Явление, известное в аэродинамике, где преодоление звукового барьера порождает перед летящим телом "скачок уплотнения".

В тексте подробно рассматриваются попытки и перспективы использования научно-технических достижений современными тоталитарными и фундаменталистскими режимами, международными террористическими организациями, тоталитарными сектами и, наконец, отдельными маньяками.
Перспективы здесь - мрачные. Энтропийное, смертное начало, проявляя себя в различных формах фашизма, религиозного фанатизма, тоталитарного сектантства и прочего безумия, и дальше будет стремиться остановить движение гуманной пули к ее Цели - бессмертию, прервать ее полет даже ценой всеобщей гибели.
Показано, что единственный шанс демократическим обществам дает все то же обстоятельство: любое безумие (фашистское, религиозное и пр.) не способно к самостоятельному научно-техническому прогрессу.


Следующая глава
Предыдущая глава

Содержание